Идеальные  - Каролина Бринкманн

– Ларк? – она сонно заморгала.

– Это я, Роза, – прошептал он, убирая ее волосы от лица.

– Она жива, – пробормотала девочка.

Роза повернулась в сторону с подушкой в руках, будто боясь, что кто-то ее отнимет.

– Кто жив? – Голова Ларка была будто опустошена, но вдруг в ней появилась целая буря из голосов. Он слегка потряс сестру за плечи. – Роза? Кто жив?

– Рейна. Она жива.

19

Рейна сидела на стуле и смотрела в зеркало. В ее ушах шумело, и мысли мчались, как на каруселях. Она почти час сидела здесь, в салоне искусств. «Красота – это искусство» – гласила надпись на стене. Она указывала на реальную цель этого заведения. Внешность была очень важна в Авентине, и поэтому множество стилистов бегали вокруг Рейны, чтобы «сотворить из нее произведение искусства».

– От призрака к Благословенной. Вот это взлет! – Бишоп широко улыбался.

– Спасибо, – отсутствующим тоном сказала Рейна.

Спасибо? За что? Нет, он все-таки спас ей жизнь. Да, она жива, но почему? Как она стала потерянной принцессой? Это была шутка? Она хотела спросить у Бишопа, было ли это каким-то обманом, но явно не при всех этих стилистах и горничных. Он подкупил эту женщину в белом халате? Когда Рейну увели оттуда, она все еще стояла на месте, хлопая своими ресницами и подмигивая камере.

– Бедняжка, – вздыхал кто-то, дергая за ее волосы.

– Поэтому я и не хотела, чтобы ее казнили! – сказал кто-то так громко, чтобы все это слышали, – я же вам говорила, разве нет?

– Да. Ты хотела, чтобы ее похоронили в темной камере и там ее съели крысы-оборотни.

– Или чтобы она сгнила в шахтах с остальными отбросами… Ты именно это говорила, – дополнил кто-то.

– Это была шутка! – послышался истерический смех. – Шутка!

– Ну не могли же мы догадаться об этом! В смысле, о том, что она не призрак… – Взгляды, которые они бросали на Рейну, заставляли ее испытывать дискомфорт.

Внезапно у всех появилось к ней сострадание. Они чуть не утопили ее в потоках своей совести и обращались с ней так, будто она была хрупким цветком, который ничего не умел делать.

«Идиотки», – подумала Рейна, нахмурившись. Она не скоро обо всем забудет. Ее глаза все еще болели из-за освещения в камере, но это была ничтожная ерунда по сравнению с тем, что она пережила, когда ее жизнь зависела от этих людей.

– Ты должна оставить свой след в истории, – прошептала одна из женщин. – Бедная, бедная девочка!

«Бедная девочка вообще-то тебя прекрасно слышит». Пальцы Рейны скользили по камешку на браслете. Она снова прятала его в кулаке, боясь, что его кто-то отберет. Это единственное, что осталось у нее в качестве напоминания о прошлой жизни. Все остальное было сожжено и смыто. Она не нашла ни единой пылинки в своих волосах.

– Кто знает, что они с ней делали…

– Это, должно быть, было ужасно. – В этот момент ее голову запрокинули назад, и кто-то начал выщипывать Рейне брови пинцетом.

Это действительно было ужасно.

– Прекратите, – прошипела Рейна.

– Так, уже лучше. – Женщина с пинцетом отошла от нее.

– Может быть, она душевнобольная… – прошептала она своей коллеге.

«Если я душевнобольная, может, это оттого, что меня собирались скормить акулам-мутантам?!»

Рейна попыталась игнорировать слова женщин и снова уставилась в зеркало.

На ней было белое платье без лямок, и его юбка выглядела так, будто ее сделали из яичной скорлупы. Из маленьких разломанных скорлупок. Это должно было символизировать ее перерождение, как ей объяснила служанка.

Ее волосы завили в локоны, а небольшие пряди, обрамляющие лицо, заплели в косички с золотыми нитями. Они были украшены белыми жемчужинами на кончиках и посередине. Ее голые плечи были покрыты золотой пылью.

Восхитительно. Она выглядела, как идеальная золотая курица, которая только что вылупилась из яйца. Рейна уже почти мечтала о сером слое пыли на коже и волосах, к которому она так привыкла.

– Эта мятежница явно была сумасшедшей. Я всегда это знала. Она наверняка била бедного ребенка, чтобы она ее слушалась.

Это было последней каплей. Рейна сделала глубокий вдох и повернулась к ней.

– Эта мятежница моя мать. И она замечательный человек.

Служанки испуганно и шумно задышали, но в этот момент дверь открылась, и в комнату зашла женщина. На ней была униформа, похожая на ту, что носил Бишоп. Рейне показалось, что пропорции, которые подчеркивал костюм, были какими-то неправильными. У нее была очень узкая талия, а грудь и бедра слишком огромными для такого миниатюрного тела. Она носила нелепые сапоги на платформе, подошвы которых светились с каждым ее шагом.

– Ох, сокровище мое. Эта мятежница – преступница и террористка. Она тебя использовала. Твои настоящие родители – это…

– Я не твое сокровище. – Рейна сопротивлялась желанию швырнуть в эту женщину расческой. Она была человеком, Единицей с плюсом, судя по татуировке. Гены лучше среднего. Правда, в глазах Рейны эта женщина была точно не лучше Розы. Ее правую руку покрывали замысловатые завитки, словно она пыталась отвлечь внимание от своей татуировки.

– Ну, твои манеры оставляют желать лучшего, но это было ожидаемо.

Может, все-таки швырнуть в нее расческой?

Женщина споткнулась. Она окинула Рейну критическим взглядом.

– У тебя тело солдата, золотце. Широкие плечи, мускулистые руки и слишком большие ладони.

– А я думала, что я идеальная, – пробормотала Рейна.

Идеальная. Это звучало смехотворно, но все посмотрели на нее так, будто она сказала что-то плохое.

– Ты Благословенная, даже если я в это не верю, – сказала женщина, перебирая волосы Рейны. – Тем не менее никогда нельзя прекращать стремиться к совершенству, потому что всегда можно стать лучше.

Она прикрыла бицепс Рейны золотой тканью, которая была такой нежной, что едва чувствовалась на коже. Рейна никогда раньше не видела такого материала. Мягкий и хрупкий, будто был сотворенный из облака; но он оставался лежать на месте и никуда не ускользал.

– Так, теперь ты готова познакомиться со своей настоящей семьей, – женщина драматично вздохнула. – Не сдерживай своих чувств! Ничего не случится, если ты невзначай обронишь пару слезинок. Это будет хорошо. Если тебе нужна помощь, просто попроси позвать Дафну!

Спустя мгновение она добавила:

– Дафна – это я!

Она взяла с комода стеклянный флакончик и сбрызнула его содержимым волосы Рейны. Она чуть не задохнулась в этом облаке цветов и лаванды. Она чихнула и поморщилась от отвращения. Ей не особенно нравился запах лаванды.